При этом, у производителей есть все шансы на то, что новые цены будут приняты покупателями. Январь стал периодом минимального спроса на прокат в стране. Продажи на спотовом рынке упали не менее чем на 15-20% по сравнению с декабрем и, пожалуй, более чем на 30% по сравнению с оживленным январем 2015 года. Это то самое дно, ниже которого рынок уже физически не может опуститься, и любые дороги отсюда ведут вверх. Хотя российским металлургам и дальше придется ограничивать выпуск продукции и поддерживать низкий уровень загрузки мощностей, есть надежда на то, что в дальнейшем ситуация начнет понемногу улучшаться.
Правда, насколько существенным будет это улучшение, всецело зависит от состояния экономики страны, для которой правительство подготовило свежую антикризисную программу. Объем ее указывается на уровне 750 млрд. руб., но, как отмечал министр экономического развития Алексей Улюкаев, 310 млрд. руб. из этой суммы представляют собой уже заложенные в бюджет кредиты регионам. Кроме того, 220 млрд. руб. предполагается выделить из антикризисного фонда правительства.
В качестве одного из источников финансирования программы, очевидно, предлагается использовать «большую приватизацию», что в нынешних условиях выглядит достаточно сомнительным шагом. Впрочем, сам план отражает традиционный еще с 90-х годов принцип: меньше государства, больше рынка. По мнению разработчиков, нужно не столько поддерживать экономику как таковую, сколько создавать «более благоприятные условия» для бизнеса. Чем это обернется в реальности, не совсем понятно, но в любом случае вряд ли предложенные меры дадут быстрый эффект.
Новая программа, в отличие от прошлогодней, не предусматривает докапитализации банков, но постулирует поддержку ряда отраслей промышленности. Наибольшую щедрость правительство намерено проявить в отношении автопрома, который должен получить 138 млрд. руб. По 10 млрд. обещано на поддержку транспортного и сельскохозяйственного машиностроения. Очевидно, что-то получит и строительный сектор - взамен прошлогоднего субсидирования ипотечных кредитов либо посредством продления этой программы. Заявлено об увеличении госгарантий, о стимулировании импортозамещения, несырьевого экспорта и технологического развития.
Безусловно, какой-то эффект эта программа даст, как дали его прошлогодние антикризисные мероприятия, прежде всего, субсидирование ипотечных и автомобильных кредитов. В текущем году, по-видимому, будет выделено еще больше средств на поддержку спроса на отечественную продукцию, хотя, конечно, государственная помощь никак не сможет компенсировать продолжающийся спад на потребительском рынке и дальнейшее сокращение капиталовложений в промышленность и строительство.
В целом представляется, что чего-то существенного ждать от новой актикризисной программы не следует. Ее роль — немного, по возможности, смягчить продолжающееся уже второй год снижение промышленного производства. При этом, с высоких трибун произносится много правильных слов, но все они, как стало уже, к сожалению, привычным, остаются в неком виртуальном, воображаемом пространстве, практически не сопрягаемом с текущей экономической реальностью. С правительственной экономической политикой уже не связывается никаких ожиданий. То, что реально надо промышленности, он все равно не сделает.
Так, Центробанк России 29 января принял решение оставить ключевую ставку на прежнем уровне 11%, как и предсказывалось практически всеми аналитиками. Рубль в конце января укрепился вместе с нефтью, но его курс по-прежнему всецело зависит от прихотливых колебаний нефтяных котировок, которые устанавливаются на биржах финансовыми спекулянтами. Банки, многие из которых жалуются на убытки по итогам прошлого года, задирают вверх ставки, закладывая в них возможность новой девальвации рубля, и вообще крайне неохотно дают кредиты. Из-за этого на российском рынке проката в последние несколько недель вновь обострилась проблема дефицита платежеспособного спроса. Она усугубляется еще и тем, что экономят у нас не только частные компании, но и государство. Между тем, любое урезание бюджета обернется, прежде всего, дальнейшим сокращением госинвестиций, а значит, снова уменьшатся заказы на российскую промышленную продукцию, стройматериалы, прокат.
Естественно, далеко не весь российский бизнес сейчас выжидает и пережидает очередное кризисное обострение. Многие предприятия продолжают курс на развитие, справедливо считая, что экономический спад, когда тяжело всем, представляет собой прекрасную возможность для расширения доли рынка и возведения фундамента для будущего роста. Но далеко не у всех есть достаточные ресурсы для реализации такой стратегии. Немалая часть участников рынка словно впала в зимнюю спячку. И «разбудить» их, поднять на новый рывок, будет совсем не просто. Во всяком случае, правительственный антикризисный план не содержит в себе никаких возможностей для рывка. Все надежды и расчеты по-прежнему сводятся к росту цен на нефть — ведь должен же он когда-нибудь произойти, тем более, что о грядущем подорожании до — страшно подумать — более $50 за баррель говорят многие уважаемые международные эксперты.
Но пока $35 за баррель нефти и 75 руб. за доллар считаются «очень неплохими результатами», рассчитывать на какой-либо рост в российской экономике не приходится. Видимый спрос на стальную продукцию в ближайшее время так и останется ограниченным, что ставит в непростое положение дистрибьюторов. Даже учитывая вероятное (практически решенное) повышение заводских цен в феврале, причем, на рынках арматуры и тонколистового проката с покрытиями и без оно, очевидно, составит не менее 1 тыс. руб. за т, они в последнюю неделю января не решились на существенную корректировку своих позиций. Цены в прайс-листах чаще пересматривались в сторону понижения, консолидируясь вблизи минимальных уровней, которые практически не менялись с начала января. В ряде секторов маржа трейдеров, по крайней мере, в начале февраля может оказаться околонулевой, а то и опуститься до отрицательных величин.
Ситуация на мировом рынке стали выглядит для российских металлургов двойственной. С одной стороны, на ряде рынков наметилось повышение. Китайские компании, сократившие выпуск и надеющиеся на оживление внутреннего спроса после новогодних праздников (т. е. во второй половине февраля), приподняли внутренние и экспортные котировки. В то же время, стоимость фрахта судов упала до рекордно низкого уровня, что позволило российским производителям осуществлять поставки горячекатаных рулонов во Вьетнам по более конкурентоспособным ценам, чем могли предложить китайцы. Оптимистично настроены европейские производители листового проката, уже немного поднявшие котировки в январе и наметившие новое повышение на февраль.
Однако, с другой стороны, конкретно для российских поставщиков этот положительный эффект в немалой степени обесценивается рядом негативных факторов. Во-первых, все более глубокий спад наблюдается на Ближнем Востоке. Опять дешевеет турецкая арматура, из-за чего пошла вниз заготовка, опустившись до минимальных показателей середины декабря. В самой Турции экономика идет под откос, а прошлогодний рост потребления стальной продукции может смениться снижением в текущем году.
Во-вторых, резко усилился риск введения ограничений на поставки российской стальной продукции. В Турции демпинговая маржа на российские горячекатаные рулоны, в августе прошлого года находившаяся на нулевом (точнее, отрицательном) уровне, внезапно была искусственно увеличена до 9,42-13,66%. Для такого конкурентного рынка как турецкий это очень много. Европейская комиссия, вроде бы, готова установить на импорт российских холоднокатаных рулонов антидемпинговые пошлины в размере до 26%. Причем, в обоих случаях окончательные решения еще не приняты, но металлургам от этого, естественно, ненамного легче. Впору и им принимать свои антикризисные программы по поддержке экспорта.
Даже погода этой зимой неустойчивая — то морозы, то оттепель с гололедом и потопами, а на рынках так вообще порой бросает то в жар, то в холод. Однако надеяться на то, что все это — ненадолго, и неблагоприятный период можно будет просто пересидеть, никак не стоит. Надо все равно идти вперед, невзирая на трудности и преодолевая препятствия. Если у государства с антикризисной политикой не ахти, пусть у каждого будет свой антикризис на, так сказать, микроуровне!
