Нынешняя ситуация в мировой экономике как раз и напоминает последние месяцы и недели перед извержением. Из трещин по склонам порой вырываются струи пара, вовсю попахивает сернистыми газами, установленные учеными сейсмографы регистрируют сотни микроземлетрясений, но над кратером, забитым старой застывшей лавой, пока не поднимается ни единого дымка, лишь где-то в глубине чувствуется постепенное приближение чего-то очень мощного и несомненно опасного.

Тревожные сигналы в последнее время в изобилии поступают с мировых бирж. Несмотря на накачку рынков деньгами падают курсы акций ведущих компаний и банков, растут долговые пирамиды, вдруг понеслись вверх цены на золото, а нефть, наоборот, обновила в США 13-летний минимум. В ряде стран ввели отрицательные учетные ставки, о такой возможности упомянули даже в США, которым, похоже, придется продолжить проведение политики дешевых денег.

Для нового кризиса нужен только запал, каким в октябре 2008 г. выступило банкротство банка Lehman Brothers. Конечно, при желании видимость относительного благополучия можно удерживать достаточно долго, охлаждая самые горячие в данный момент точки, но не до бесконечности. Если ничего не менять в «консерватории», то есть, в нынешней модели глобальной экономики, рванет рано или поздно, так или иначе.

На мировом рынке стали до недавнего времени было относительно тихо. Китайские металлурги вместе со всей страной ушли с рынка праздновать наступление Нового года по национальному календарю, но обещали вернуться — с более высокими внутренними и экспортными ценами на стальную продукцию. Для Китая это, впрочем, уже традиция. После новогодних праздников в Китае обычно растет деловая активность, все начинают интенсивно покупать и продавать, производить и строить. На этой волне идут вверх котировки на прокат, подтягивая за собой внешние рынки.

Этого повышения ждут все. В расчете на него удерживается на относительно высоком уровне железная руда, подорожал металлолом, поставщики листового проката из других азиатских стран также закладываются на увеличение стоимости своей продукции. Но, в то же время, практически все эксперты считают этот постпраздничный подъем в Китае временным явлением. По их мнению, цены быстро подскочат вверх, а затем так же быстро вернутся обратно. И оснований для таких ожиданий более чем достаточно.

Реальное потребление стали в Китае зависит от состояния национальной промышленности и строительного сектора. И в том, и в другом направлении существенного улучшения во второй половине февраля и начале марта ждать, пожалуй, не стоит. Китайское правительство больше озабочено ликвидацией избыточных мощностей, чем новыми инвестициями. Спрос на китайские товары за рубежом будет, скорее, снижаться вследствие продолжающегося сужения потребительских рынков в странах-экспортерах. Проекты Великого шелкового пути анонсированы и разрабатываются, но еще толком не начаты. И при этом китайские металлурги, ожидая весеннего подъема как чуда, могут снова быстро увеличить объем производства, создав значительный избыток продукции.

Во второй половине декабря и в январе видимый спрос на стальную продукцию в Китае был настолько велик, что металлургические компании снимали экспортные предложения, чтобы выполнить заказы от национальных клиентов. Однако эта волна закупок, в основном, пошла на расширение складских запасов. Если после праздников в Китае не возрастет реальное потребление, маятник может качнуться в обратную сторону, и эта товарная масса снова хлынет за рубеж, сбивая цены.

Но на мировом рынке стали в последние дни уже начались тектонические сдвиги. Некоторые страны переходят к агрессивным методам защиты своих внутренних рынков. Правительство Индии установило минимальные импортные цены на 173 товарных позиции проката и полуфабрикатов, превышающие текущий рыночный уровень на 26-70% и покрывающие до 80% внешних закупок стальной продукции. В ЕС стартовали три антидемпинговых расследования по импорту горячекатаного проката, толстолистовой стали и бесшовных труб из Китая, а на холоднокатаный прокат из Китая и России введены антидемпинговые пошлины.

При этом выяснилось, что европейский закон при необходимости может быть таким же гибким как американский. Определение себестоимости производства холоднокатаного проката в Китае проводилось «по аналогии», а в качестве образца для сравнения использовалась Канада. При изучении показателей российских производителей специалисты Европейской комиссии отвергли предоставленные ими данные как якобы ненадежные, указав в качестве причины волатильность рубля, и посчитали все сами, возможно, по бессмертной формуле 2П4С.

Теперь, надо понимать, внешнеторговых ограничений станет еще больше, а причины для их введения будут иметь все более произвольный характер. Вот уже южноафриканское подразделение ArcelorMittal требует широкомасштабных защитных пошлин на стальную продукцию в ЮАР, угрожая закрытием самого современного из своих заводов. О необходимости ограждения внутреннего рынка от дешевого импорта заговорили даже в странах Персидского залива, где все защитные меры сроду ограничивались 5%-ной пошлиной для всех внешних поставщиков.

Понять это, в принципе, можно. Кризис подступает все ближе, и тут все правила мирного времени побоку, надо в первую очередь защитить «своих». Россия сама действует именно таким образом и поступает совершенно правильно. Но для многих отечественных металлургов на экспорт приходится довольно значительная доля доходов, и терять эти поступления очень неприятно, особенно, с учетом наличия непогашенных валютных кредитов. А тут ограничения в Индии, в ЕС, в ближайшей перспективе — в Турции, и кто знает, где рванет в следующий раз.

Теоретически, выпадающие зарубежные доходы можно компенсировать увеличением продаж на внутреннем рынке. Но для этого необходимо расширение потребления металла в самой России, а оно может быть достигнуто только посредством увеличения производства, строительства, продаж товаров длительного использования населению, государственных закупок и инвестиций. А этого, увы, нет и не предвидится.

В правительстве ваяют новый антикризисный план, на который предлагается направить уже 830 млрд. руб, из которых, правда, для около 133 млрд. пока не найдено источников финансирования. Деталей там очень много, предусматриваются поддержка ряда отраслей, включая, в первую очередь, автопром, железнодорожное и сельскохозяйственное машиностроение, продолжение субсидирования ипотечного кредитования, улучшение делового климата и еще много чего. Но главное, увы, что это всего лишь программа поддержания штанов, смягчения последствий кризиса, а не программа диверсификации экономики, о чем как о совершенно необходимом говорят и премьер-министр, и глава Центрального банка.

Понятно, что новые несырьевые сектора экономики с неба не упадут, и даже за деньги их быстро не купишь. Их создание — задача сложная, кропотливая, очень многогранная, но теоретически решаемая. Однако для этого требуются ясное понимание того, что надо делать, продуманная многоходовая стратегия, четкое и результативное взаимодействие между государством и частным капиталом при безусловном главенстве первого, высокая исполнительная дисциплина. Для постсоветской России — на грани возможного, а то и за гранью. Здесь «эффективные менеджеры» категорически не подходят, а с технократами старой выучки — явный напряг.

Между тем, первый зампред Центробанка РФ Дмитрий Тулин наконец-то признал, что стратегия, на которой основывались все антикризисные программы властей с прошлого года, не сработала. Дешевеющая нефть не дает укрепить рубль, слабеющая валюта не позволяет снизить инфляцию, в условиях относительно высокой инфляции нельзя опускать процентные ставки, а это делает невозможным нормальный экономический рост. К сожалению, ни у Центробанка, ни у правительства, по-видимому, нет запасного «плана Б», а значит, и противопоставить усиливающемуся спаду нечего.

И все же сделать что-то можно прямо сейчас. Прежде всего, буквально напрашивается принятие срочных мер по противодействию спекулянтам с целью стабилизации валютного курса. Большая часть денег в российском финансовом секторе обращается на валютной бирже, где доходность в разы выше, чем в любом секторе реальной экономики, особенно, с учетом цветущей пышным цветом инсайдерской торговли. Колеблющийся, не уверенный в себе рубль, безусловно, является одной из главных причин ухудшения инвестиционного и потребительского климата в стране.

Нестабильность, отсутствие видимых перспектив оказывают резко негативное влияние и на российский рынок стальной продукции. В начале февраля видимый спрос несколько увеличился по сравнению с «полумертвым» январем, но в недостаточной степени, чтобы поспособствовать повышению котировок. Дистрибьюторы, столкнувшись с ростом заводских цен на арматуру и листовой прокат (кроме толстолистовой стали) по февральским контрактам, пока не в состоянии аналогичным образом поднять стоимость стальной продукции на споте. Подорожание арматуры отразили в прайс-листах только некоторые компании, листовая продукция в целом осталась «при своих», а прокат с покрытиями после попытки повышения в конце января — начале февраля качнулся вниз. Теперь, по-видимому, металлургам придется пойти на попятную. Под вопросом и рост цен на прокат в марте. Оправдать его с точки зрения покупателей может только новое ослабление рубля, что совсем не хорошо для рынка и экономики в целом.

Как говорится, если не знаешь, что делать, лучше не делать ничего. Но нынешняя ситуация в российской экономике уже не оправдывает подобного бездействия. Если извержение нельзя предотвратить, можно хотя бы поставить плотину, чтобы повернуть раскаленный лавовый поток в немножко другую сторону.